Одна из заметных театральных премьер этого сезона - спектакль «Дураки на периферии» в театре «Красный факел», поставленный по одноименной пьесе Андрея Платонова.

Литературные откровения великого русского писателя Андрея Платонова, пришедшие к нам в эпоху перестройки, вновь становятся актуальными в первой четверти XXI века. Должно же быть какое-то объяснение тому, что страна стремительно возвращается в глухое советское прошлое.

Режиссер Сергей Левицкий попытался объяснить абсурд сегодняшней жизни обращением к абсурду первых лет советской власти.

- Во-первых, я открыл для себя Платонова не как прозаика, а как драматурга. Считаю, что это отдельный род абсурдистской драматургии, который возник в Советском Союзе. При том, что пьеса написана в 1928 году. И то, что ее положили «в гроб» на долгое время – это невероятное преступление по отношению к автору. Мне интересно говорить через текст Платонова про сегодня. Про нас. Во что мы превращаемся, когда вокруг нас абсурдная жизнь. Когда мы ей киваем, ей подыгрываем, сами встраиваемся в этот абсурд. Выигравшим оттуда никто не выйдет.

А кто, как не Платонов, спросим мы вслед за режиссером?! Раздвинувший границы советского литературного пространства в конце 80-х вместе с другой запрещенной литературой, Андрей Платонов так и остался «недоосвоенным» нашим общественным сознанием. Жизнь развивалась так стремительно, что где уж было вчитаться в пророчества гения!

Но режиссер Сергей Левицкий все же задумал запустить машину времени – и вот мы оказываемся в уездном городе Переучетск (так у Платонова!), где идет бурное строительство нового общества. Основа конфликта прочитывается уже с первой сцены.

Письмоводитель милиции Глеб Иванович Рудин (Илья Музыко), играя в козла с дамой своего сердца – женой счетовода Башмакова Марьей Ивановной, уныло бубнит: «И вот все пишут и пишут газеты: книги в массы, автомобили в массы… там вот еще – культуру – тоже в массы… Прямо как кирпичи летят. Это им сверху так кажется, что внизу массы, а на самом деле эти массы и есть отдельные люди вроде меня, и даже любящие…»

Действительно, для новой власти человек – только подчиненная единица, значение которой лишь в том, что она легко и без сопротивления суммируется с другой единицей, превращаясь в численную массу. И только она, власть, знает, кому рожать, кого сажать… Вокруг этого изначально абсурдного постулата и закручивается сюжет. Марья Ивановна беременна. Ее муж Башмаков, выполнивший «норму по детям» в прежнем браке, против рождения ребенка: «После революции я рожать не могу. Я получаю по седьмому разряду семнадцатиразрядной сетки, а нагрузку от меня отняли. Пускай рожают руководящие лица. Я родить не могу». Но комиссия охматмлада (охрана матерей и младенцев!), изучив ситуацию на месте, то есть в квартире Башмакова, постановила: ребенку – быть!

Евтюшкин (Ащеулову). Пиши. Комиссия постановляет… Пиши… Комиссия, состоящая… перечисли нас… постановляет… Гражданке Башмаковой, М.И. – родить! Точка. Ввиду необнаружения к данному делу препятствия. …

Однако счетовод не смиряется и подает в суд на комиссию. Суд выносит решение: комиссия должна платить Башмакову алименты на содержание ребенка. Между этими решениями и проистекает жизнь героев, которых с явным удовольствием сыграли актеры «Красного факела».

В спектакле занята почти вся труппа. Словно вся Россия собралась «за стеклом» (сцена разделена надвое прозрачной перегородкой) – обыватели, чиновники, крестьяне. Шумящая за стеклом жизнь под караоке – и творящиеся на авансцене суды, комиссии, разборки партнеров – собственно, части одного целого. Большого абсурда, который стараются выразить актеры особой пластикой, индивидуальными характерами своих героев.

Уморительно-комична в своей наивной значимости комиссия охматмлада (Павел Поляков, Георгий Болонев, Сергей Богомолов). Безупречно и мастерски точен в своих поступках Башмаков (Константин Телегин). Смешон и нелеп до крайней степени судья (Владимир Лемешонок), образ сегодняшней судебной системы, облачающейся в фарисейские одежды правосудия.

Хороша в своем степанразиновском порыве виновница события – Марья Ивановна (Валерия Кручинина): «И будем жить как разбойники, а не домочадцы». Неизменный смех вызывало появление на сцене эксцентричной парочки отставленных жен - Евтюшкиной (Елена Жданова) и Лутьиной (Виктория Левченко).

Поход «в разбойники» закончился очень скоро. Ведь на всякую комиссию есть другая комиссия сверху. И на всякого судью – тоже высшая власть, увы, не от Бога. И новый вершитель судеб – странный персонаж Старший рационализатор (Юрий Дроздов) восстанавливает статус-кво: жену вернуть мужу вместе с ребенком. То есть, властительное Некто, отменяющее даже решение суда.

Но какое бы мастерство ни демонстрировали краснофакельские таланты, раскрыть глубину платоновского замысла в этой пьесе, наверное, все же не удалось. И скорее всего, помешал сам автор пьесы. Вернее, его сложный многослойный, метафоричный язык. Вышедший на подмостки, он словно немного окаменел, утратил многозначность в диалогах и репликах героев.

Спектакль, заявленный как комедия, по сути, завершился трагически: ребенок умирает, сюжет исчерпан. И сказанные в начале спектакля слова Башмакова: «А у нас не будущее, а настоящее. Будущего сроду не было» «выстреливают» в последнем акте. Но трагического театрального финала не происходит – все заканчивается довольно обыденно: ну умер и умер ребенок. И был ли мальчик-то? А слезы Марьи Ивановны – лишь временная скорбь по несостоявшейся жизни «в разбойниках», скоро она утешится и нарожает новых – благо, есть от кого.

Гроб, стоящий на сцене с первого действия, выглядит гротескно. Всем хана. Всему хана? Платонов, приветствовавший переустройство старого мира, как никто гениально и прозорливо увидел, что с таким контингентом ничего нового и светлого не построишь. И долгая «перековка», как оказалось, тоже ни к чему хорошему не приводит. Как только забрезжит на горизонте светлое будущее – нужно бежать заказывать гроб, потому что оно тут же превращается в прошлое. Потому что «у нас не будущее, а настоящее».

Вечное настоящее, где современная правопреемница комиссии охматмлада гражданка Мизулина выступает за ограничение прав женщин на аборты, а верховная власть недавно милостиво разрешила крестьянам собирать в лесу валежник (это очень четко перекликается с засохшим корнем крыжовника из спектакля).

Ближайший спектакль состоится 10 мая: http://red-torch.ru/program/info/duraki_na_periferii/

Светлана Сучкова,
Фото Виктора Дмитриева, Лилии Вишневской (2)