15 марта день рождения отмечает заслуженный артист России Григорий Александрович Шустер.

15 марта день рождения у любимого Людоеда из «Кота в сапогах» нашего детства, у замечательного Карлсона, у трепетного Базарова- старшего и мудрого раввина из «Поминальной молитвы», доброго учителя и внимательного собеседника. 

Больше пятидесяти лет выходит он на театральную сцену, чтобы заставить нас сопереживать и думать. И чаще всего ему это удается. Он переиграл почти всю классику. И за пятьдесят лет ему это еще не надоело.

- Каково это, за пятьдесят лет на сцене ни разу не сыграть Гамлета, не выйти в роли главного героя. В провинциальном театре, в общем, денег много не заработаешь, да и мировой славы тоже…

- А любовь?

- К чему?

- К театру. Да, наверное, все так и есть. Что в этой профессии самое главное? Конечно, не деньги, а роль. Можно ждать своей роли, можно не ждать… Но это ведь такая беда, когда не дают роли! Когда актриса или актер подходят к доске с распределением, ищут себя - и не находят. Вот где я бы снимал кино: поставил бы камеру, и снимал … Это, конечно, сложно пережить: «Почему не я?»

Некоторые говорят: я, мол, не хотел быть артистом, за компанию поступил. Так вот актриса Анни Жирардо говорила, что если артист с детства не хочет быть артистом, надо проверить его психику. Ведь первое представление в детском саду – это же тоже театр.

- И первый поход в театр - это потрясение и событие… Но сегодня детских спектаклей не так и много. А ведь когда-то был целый Театр юного зрителя. И вы больше двадцати лет играли в этом театре и более 200 ролей…

- Был. Хочется верить, что вернётся. Хотя в Питере осталось название именно ТЮЗ. В Свердловске, то есть Екатеринбурге, остался ТЮЗ. В Горьком, который снова стал Нижним Новгородом, тоже ТЮЗ. Остальные стыдливо называют себя молодежными театрами.

Чем был хорош тот театр, о котором мы сейчас вспоминаем? Утром играешь «Чиполлино» или «Два клена», а вечером идет «Гроза», «Чайка», «Любовь необъясняемая». Артист утром играет царя, а вечером Треплева. И это было правильно.

В общем, наверное, этот театр просто ушел. А на смену ему никто не пришел, режиссерам не до детей. Часто сегодня слышишь, как режиссер говорит: « Мне не важен зритель». По-моему, это ужасно. Режиссеры из нашей молодости знали, когда в их спектаклях будут звучать аплодисменты. Представляете? Режиссер знал, какая будет реакция! Он это все предвидел. Где буду смеяться, где плакать, где подсказывать… Правда, иногда в ТЮЗе в отрицательных героев и из рогаток стреляли, но этого уже режиссер предвидеть не мог..

Я когда перешел в «Красный факел», долго привыкал к тишине. Было странно: когда выходишь, что-то говоришь, и как будто в зале никого нет. Вот играю Базарова-старшего. Рассказываю про смерть своего сына. И как будто сам себе рассказываю. Потому что зал полный, но – молчит. В детском театре такой тишины трудно добиться. Там обязательно кто-то хихикнет, кто-то кого-то окрикнет или упадет номерок.

- А сейчас вместо того, чтобы стрелять в артиста, ребенок сидит и режется в смартфон.

- Да. И это кранты. Но это не трагедия, не критично. Все равно будет возрождение. Я твердо в это верю. Меня спрашивают иногда, зритель поменялся или нет. Так вот: зритель не менялся. Да, одет он лучше. Но если неинтересно – он как раньше не смотрел, так и сейчас не будет смотреть.

– Может ли современный театр конкурировать с интернетом и 3D-кино?

– Я не знаю. Я не очень понимаю словосочетание «современный театр». Я знаю слово Театр. Потому что театр остается. Был великий Ромм и вот он сказал (правда, так сказал, в «Искусстве кино» я читал), что театр умрет. Останется только кино и телевидение. Телевидение - да. Про кино можно поспорить, одно время вообще русского кино не было, оно как-то ушло. А театр жив. И будет жить вечно.

Что касается словосочетания современный театр, то в 19 веке тоже был современный театр. Театр – он вообще на все века. Видимо, у человека есть в нем потребность, ведь живое общение ничем не заменить.

Помню, в Санкт-Петербурге на гастролях играем «Счастливого Рождества, дядюшка Скрудж!». В конце мой герой, Скрудж, понимает, что поступал неправильно, и говорит: «Простите меня, я больше так не буду!». И тут из зала раздается детский голос: «Да ладно уж!». Я даже заплакал, когда это услышал.

- Но ведь театр меняется.

- Но и мы меняемся. Хотя Станиславский - как был, так и остался. Всё, что делают сегодня режиссёры-новаторы - всё это уже делал тот же Мейерхольд.

Вообще, перевоплощение может быть и внешнее, и внутреннее. В системе Вахтангова перевоплощение идет от «внешнего» к «внутреннему». А у Станиславского – наоборот, от внутреннего к внешнему. Конечно, мне была ближе система вахтанговская. Потому что я работал в ТЮЗе, а в ТЮЗе надо перевоплощаться: нос, ресницы приклеить. Много мне давал костюм. Например, не идет роль, а костюм надел – и все «пошло». Есть от чего отталкиваться, хотя, конечно, не в костюме дело.

Я вот много лет работал Дедом Морозом. А это трудно. Не все могут.

Иногда говорят: Дед Мороз – это же просто, надел бороду и пошел. Но даже среди артистов ТЮЗа играли Деда Мороза всего два-три человека. Это же не роль, которую можно выучить. Дед Мороз – это же импровизация.

Помню, однажды играл я Деда Мороза на мясокомбинате в сорокаградусный мороз. И мне говорят: знаете, дети очень волнуются, маленькие они. Чтобы не пугать сразу, чтобы они могли привыкнуть, давайте вы из леса выйдете, а они в окно смотреть будут...

А я меня тулуп тоненький, надетый на такую же тоненькую майку, и тщедушные сапожонки. Я выхожу из леса, машу руками. Вроде бы все. Но воспитательница тут же говорит: одна группа смотрела, а вторая не видела! Так что повторите, пожалуйста! И я снова пошел из леса выходить…

В общем, Дед Мороз это не просто так. И столько с этим связано фильмов, спектаклей, хохм.

- А в этом году ходили Дедом Морозом?

- Нет. Сколько можно, и вообще, конечно, уже тяжело.

- Но премьеры вы еще играете. Вот в прошлом сезоне в пластическом спектакле «Дом Бернарды Альбы» сыграли такого противного старика… Для меня, честно говоря, это был шок. Ведь у вас даже Людоед был в общем-то добрым…

- Не скажу, что это моя любимая роль. Но я служу в театре, и делаю то, что нужно театру. Вообще, театром надо болеть. Или священнодействуй, или убирайся вон.

В прошлом году Григорию Шустеру вручили премию за выдающиеся достижения в театральном искусстве. Ответным словом он со сцены процитировал известного русского актёра Михаила Щепкина: «Можно играть хорошо, можно играть плохо. Главное – играть правильно».

Более полувека он играет правильно. И, надеемся, будет и дальше радовать своих поклонников. С днем рождения, Григорий Александрович!

Евгения Буторина,
Фото автора, из архива Г.А.Шустера и театра «Красный факел»