В глубине стареньких домиков изначального Красного проспекта, где стоит войти во двор и ты уже – в тихом центре, притаилось трехэтажное здание.
Обычная такая жилая сталинка.
Дворы тут, как и всюду, засыпаны снегом, и тонкая тропинка обледенела. Пробираться приходится крайне осторожно. Но зато когда обойдешь это здание, то с вывески на стене тебе улыбается синяя цапля − странная птица, которая учит нас любить странное.
Камерный зал культурно-экспериментального центра «Синяя цапля» вмещает всего-то порядка сорока человек. А события здесь происходят совершенно разные – от лекций о генетике до презентации вин. На маленькой сцене клуба выступают звезды и начинающие артисты. Здесь сложился свой круг зрителей, но каждого новичка рады видеть…
О том, что известный новосибирский пианист Лев Терсков, уехавший в Китай и оставивший на Родине безутешных поклонников, дает концерт в «Синей цапле», стало известно за месяц. И я тщательно отметила эту дату в календаре − слишком редко удавалось послушать Льва, а потом он взял и уехал.
И, конечно, попав на концерт, не могла не расспросить музыканта о самом насущном.
- Лев, у вас новая стильная стрижка, а где знаменитый хвостик?
- Остался в Китае…
- Как вы там вообще оказались?
- Мне поступило предложение, я решил им воспользоваться, теперь мы вместе с женой преподаем в частной музыкальной школе в Пекине, она по классу скрипки, я − фортепиано.
- А концерты?
- Ну, если заботишься о концертах, то возможно и играть. Еще проходят концерты в школе для детей и родителей. Конечно, хотелось бы выступать больше. Музыканту без слушателей тяжко. Стараешься больше играть близким, друзьям, искать слушателей.
- А есть разница между залом со слушателями-китайцами и, скажем, новосибирцами?
- Слушатели – они всегда слушатели, но разница в восприятии колоссальная. Китайцы очень остро реагируют на происходящее на сцене. Они могут стучать ногами, улюлюкать. От европейских зрителей отличаются еще крайней недисциплинированностью – могут ответить на телефон, встать и, шаркая ногами, выйти из зала. Но они очень, очень любят слушать музыку!
- У них ведь своя музыка очень оригинальная, совершенно не похожая на нашу…
- Да. Я не знаю законов китайской музыки и воспринимаю ее как волшебство. Она очень отличается от того, на чем воспитаны мы. И я иногда думаю – а зачем же они учатся играть на скрипке и фортепиано, когда у них есть свои народные инструменты, которые так красиво звучат и с помощью которых можно так красиво изъясняться.
- Вы надолго в Китае, что думаете делать дальше?
- Мы с женой сейчас каждый день думаем по разному − Китай такая страна, где все очень непредсказуемо. Посмотрим, как сложится жизнь…
А потом в камерном зале центра звучали три сонаты – Гайдн, Моцарт и Шуман. Классические такие, классицистические, я бы сказала, − легкая, красивая, благозвучная музыка, словно ты оказался на опушке и рядом легко и прозрачно звенит ручей. И вода в этом ручье всегда хрустальная, холодная и удивительно вкусная. Нет в мире никаких бед и печалей, а если вдруг яркое солнце закроют облачка – то это ненадолго, после мелкого дождика они уйдут, останется лишь музыка, легко овевающая тебя нежными прикосновениями…
А потом, на бис Лев сыграл балладу Шопена. И тут музыка уже не просто звучала нежным ручейком, она бурно разливалась вокруг, поднималась вверх и обрушивалась дождем с грозой. Нежность классицизма смыло напрочь. И в этом «половодье чувств» мое сокровенное не потерялось, а наоборот вдруг проявилось. Поиски и сомнения, метания и находки…
В общем, именно там, в «Синей цапле» я узнала, что люблю Шопена…
Евгения Буторина
Фото автора
