Интервью с Соколовой Людмилой Алексеевной, которая застала начало блокады, а позже была эвакуирована в Сибирь, в Новосибирск.

- Расскажите о вашей семье.

- Я жила с мамой, бабушкой и маленькой сестрой в Сестрорецке, на старой финской границе до 1939 года. Наш дом стоял на берегу Финского залива.

- Как вы узнали о войне?

- О войне я услышала на привокзальной площади, когда мы с мамой шли по городу. По громкоговорителю выступал Молотов, и все услышали, что началась война. Германия напала на СССР.

- Расскажите о том времени.

- В 1941 году я окончила 6 классов и в начале войны каждое утро мы приходили в школу. Нас отвозили на старую финскую границу. Там военные выдавали противогазы и саперные лопаты и мы копали противотанковые рвы. Нас не бомбили и пока не обстреливали. Но через нас летели немецкие бомбардировщики на Ленинград, там они сбрасывали все бомбы и опять летели через нас. Нам были слышны разрывы и видны пожары (Сестрорецк от Ленинграда находится в 18 км). Потом горели Бадаевские продовольственные склады, и черный дым несколько дней висел над городом.

Вскоре враг подошел к старой финской границе и начал обстреливать Сестрорецк, приходилось часто отсиживаться в бомбоубежище. Нас эвакуировали в Разлив. Снаряды до Разлива не доставали. Мы ещё начинали учиться в 7 классе.

Но вскоре учёба закончилась. Ленинград был окружен.
Когда оставалось несколько человек в классе, то, помню, разговоры были только о еде. Кто что ест: кто кору от деревьев, кто ремни, медвежьи шкуры у кого они были. А мы ели картофельные очистки. Бабушка с осени выбрасывала их не в помойку, а возле неё. Зимой она их откапывала и раскладывала на плите – жарила. Маленькая сестра едва доставала ручками до плиты и просила, чтобы бабушка жарила их поджаристей, но горечь всё равно оставалась. Кто нас научил делать «мак»? В жестяную коробку насыпать соль и бросить в печь, в огонь. Как прогорит и остынет, в коробке получается серая масса, похожая на мак, которая пахнет тухлыми яйцами (сероводородом). Этот «мак» мы посыпали на хлеб и пили с ним чай.

Зима была очень холодная, и люди на ходу замерзали и падали. Покойников хоронили не в гробах, а зашивали в тряпки и засыпали снегом возле дороги. Съели всех кошек и собак. Птичек ещё с осени мальчишки перестреляли из рогаток. Потом стали есть и людей. Но людоедов выявляли и говорили, что их уничтожали.

Давали 125г хлеба, и тот был ненастоящий. Были большие очереди за хлебом. Часто приходилось стоять по несколько дней и ночей. Люди держались друг за друга, чтобы не упасть. По верхней одежде ползали большие белые вши, но они были не от грязи, а от голода, из тела.

Помню, как-то раз нам, детям, выдали по 75г солдатских сухарей, т.к. не завезли муку, и матросы поделились своим пайком с нами. Но это был настоящий хлеб! Пирожное!

В доме было холодно, топить нечем. Сожгли все заборы и все, что горит.

Весной стали наливаться соком берёзы. Во дворе было несколько берёз и они все были увешаны бутылками. Потом пошла трава – крапива, лебеда. Бабушка нам пекла из них лепёшки и варила суп-баланду.

Когда растаял снег, организовали бригады, которые собирали покойников и на тележках отвозили на братские могилы. Бригады ходили по домам и выявляли – кто жив, кто мёртвый. Живых детей определяли в детские дома, мёртвых отвозили в братские могилы.

Потом мы, ребятишки, ходили полоть грядки в госпиталь. За это нам давали тарелку супа-баланды. У меня опухали руки и ноги.

5 августа 1942 г. мы эвакуировались через Ладогу. Когда мы отъехали от Ладоги, там уже не стреляли, но всё было вспахано и изрыто снарядами и бомбами.

Но это уже начиналась другая жизнь!

В начале войны немцы бросали листовки, где обещали нам, что «победа будет ваша, но из Ленинграда будет каша, а из Кронштадта – вода». Но ни каши, ни воды не получилось. Не дождались. Ленинград и Кронштадт выстояли! Победа была за нами!

Из научно-исследовательской работы «Блокада Ленинграда. Воспоминания очевидцев» Анны Цыс,

ученицы 11 Б класса МОУ СОШ № 99 с углубленным изучением предметов художественно-эстетического цикла г. Новосибирска